Содержание
Глава комиссии в московском отделении Ассоциации юристов России рассказал о резонансных законах, регулирующих деятельность ИТ-гигантов
Александр Журавлев
Фото: Пресс-служба
Москва. 27 января. INTERFAX.RU – С 1 января в России действует закон, обязывающий крупных зарубежных ИТ-гигантов открывать представительства в стране для более тесного взаимодействия с Роскомнадзором и выполнения требований российских властей. Александр Журавлев, председатель комиссии по правовому обеспечению цифровой экономики московского отделения Ассоциации юристов России и один из инициаторов закона, в интервью “Интерфаксу” рассказал, какие правовые лазейки закрывают новые требования, “приземлятся” ли Google с Meta и зачем нужно регулировать рекомендательные алгоритмы.
В ожидании “приземления”
– Хотелось бы поговорить о реализации недавно вступившего в силу закона о “приземлении”, одним из инициаторов которого вы были. Появились новости о том, что ряд сервисов, например, Likee и Viber, уже начали его исполнять. Как вы считаете, приземлятся ли американские компании – те же Meta с Google?
– Я думаю, что это вопрос времени. До принятия закона иностранные компании могли пользоваться удобным для них положением официального отсутствия на нашем рынке (отсутствие представительства позволяет не исполнять российское законодательство), или руководствоваться политическим курсом американского правительства относительно нашей страны. Отчасти этими факторами объясняется, что Meta и Google соблюдают европейское законодательство и взаимодействуют с местными регуляторами, а у нас, зачастую, позволяли себе игнорировать РКН.
Но как показывает практика, с момента действия закона уже многие иностранные компании начали выполнять его требования – Likee, Viber, Apple, Spotify и даже TikTok с Twitter. IT-гиганты заинтересованы в том, чтобы цивилизованно вести дела и зарабатывать на российском рынке, но у них есть определённые сложности. Например, эти сложности могут быть связаны с организацией юридического лица, временными рамками, другими процедурными моментами внутри компании.
Закон о “приземлении” учитывает международный опыт, заполняет существовавшие в нашем законодательстве пробелы. Он формирует чёткие, понятные и весьма цивилизованные правила поведения иностранных технологических компаний в России. Кроме того, он предусматривает последовательные санкции, если установленные требования не будут соблюдаться. Ничего сверхъестественного закон не предусматривает. Уверен, что в Google и Meta это прекрасно понимают, но не торопятся, анализируют, просчитывают риски.
Кроме того, компании наплодили штрафов, которые придётся выплатить. Те же оборотные штрафы. До вступления в силу закона о “приземлении” государство не могло применить к иностранным компаниям механизм принудительного взыскания. Например, вы совершаете какое-то правонарушение в России, но сами находитесь за её пределами, на территории страны у вас нет никакого имущества, нет юрлица, то есть с вас нечего взыскивать. Приведение же в исполнение судебного акта на территории других стран возможно в ограниченных случаях. Если это гражданские иски, то зависит от страны. У России есть разные соглашения, которые позволяют приводить в исполнение решения судов в других юрисдикциях. С США, конечно, такого соглашения нет – у них нет подобного соглашения даже с ближайшим своим союзником – Великобританией. Отсутствие таких соглашений и конвенций затрудняет приведение в исполнение судебного акта.
Что касается административных правонарушений, то есть так называемые конвенции, которые позволяют приводить в исполнение взаимные требования. Но сейчас такие соглашения заключены только в отношении налогов. По поводу административных штрафов, связанных с деструктивным контентом, нарушением законодательства о персональных данных, подобных соглашений практически нет. Значит, фактически отсутствует механизм взыскания штрафов, которые назначает суд. Как только компании “пропишутся” в нашей юрисдикции, они не смогут безнаказанно игнорировать судебные акты.
Ещё одна причина – равные условия ведения бизнеса с отечественными компаниями: равноприменимость не только штрафов, но и налогообложения и остальных правил игры для всех игроков. Если иностранный бизнес не локализовался, то он может уклоняться от исполнения законов. Закон это неравноправие убрал.
– То есть условный Google, который открыл офис в России, по сути, приравнивается к “Яндексу”?
– Грубо говоря, да. Приравнивается к любому, кто действует на российском рынке и имеет юридическое лицо или представительство.
– ООО “Гугл” не считается представительством? Даже во время оборотных штрафов за неудаление незаконного контента решение было вынесено не ООО “Гугл”, а американскому юрлицу Google LLC.
– На данный момент – не считается, но может им стать. По закону о “приземлении” субъект должен направить уведомление об открытии представительства или компании — это может быть ООО, АО – в соответствующий орган, в Роскомнадзор. Регулятор получает эту информацию непосредственно от организации: какое лицо и где будет действовать на территории России. Исходя из этих данных Роскомнадзор уже будет работать с той компанией, которую сообщит субъект закона о “приземлении”.
Станет ООО “Гугл” уполномоченным или нет – как раз будет зависеть от того, что сообщит Google в уведомлении, которое предусмотрено законом.
Если же говорить о декабрьских оборотных штрафах, то тогда закон еще не вступил в силу. Поэтому штраф применялся к владельцу информационного ресурса, то есть к компании Google, расположенной в США.
– Правильно ли я понимаю, что авторы закона исходили из того, что экономические меры работают лучше блокировок?
– На мой взгляд, блокировки — это последняя мера, которую нужно применять, так как пострадают в первую очередь пользователи сервисов. Да и граждане сегодня пользуются разными сервисами по обходу блокировок, поэтому подобная мера не всегда может оказать нужный эффект.
Любая компания в своей работе на том или ином рынке исходит из экономической целесообразности. Основная задача бизнеса, если говорить прямо – зарабатывать деньги, приносить прибыль собственникам и акционерам. Как, например, показывают данные ФНС по Google, у компании есть смысл продолжать работу в России. С нашего рынка у них есть неплохой доход. Отсюда и достаточно логичный вывод, что меры экономического характера могут быть порядком более действенны, чем блокировки. Да и с деньгами компаниям сложнее расставаться.
Я могу привести в пример рынок Австралии, страны с населением всего 26 млн человек. В прошлом году местные законодатели рассматривали закон, который фактически обязывает бигтех (ИТ-гигантов — прим. ИФ) делиться гонорарами с авторами контента. В ответ Google заявил, что уходит с австралийского рынка. Закон приняли и после переговоров компания все равно продолжает работать в этой стране, и делает отчисления авторам.
У бигтеха такая тактика: если ты транснациональная корпорация, то имеешь серьезное влияние на людей. И в случае принятия резонансных, неудобных для корпораций законов, они угрозами ухода делают союзниками миллионы своих пользователей. И за счет этого давят на власти. Но это не значит, что компании в итоге уходят с рынка. Они просто действуют в своих интересах – хотят отсрочить принятия какого-то неудобного закона, создать резонанс, удобный себе.
– А есть ли примеры подобных законов о “приземлении” в других странах? Как это реализовано там?
– Если на национальном уровне, то практически все страны так или иначе ввели условия по локализации бизнеса. До нашего закона о “приземлении” это было в США, Австрии, Турции, Китае, Германии, Франции. Если мы говорим о наднациональном законодательстве, то есть закон о “цифровых рынках”: ЕС дорабатывает законопроект, который будет регулировать деятельность ИТ-гигантов – начиная от оборота данных до уплаты налогов на территории, где ты работаешь.
– В ЕС оборотные штрафы применяют, как правило, за нарушения антимонопольного законодательства или персональных данных, в России штрафуют за контент.
– Не совсем так. В апреле прошлого года ФАС наложила на Apple оборотный штраф в 906 миллионов рублей за нарушение антимонопольного законодательства. А оборотные штрафы за неудаление противоправной информации впервые наложили на Google и Meta в декабре.
В разных странах есть штрафы за экстремистский контент и контент, который нарушает права детей. В некоторых странах они оборотные, в некоторых – фиксированные.
– Закон о “приземлении” был принят в том числе для того, чтобы уравнять условия для иностранных и российских игроков. Но так ли российские компании боялись конкуренции со стороны зарубежных сервисов?
– В России сильный технологический рынок с большим количеством игроков, он успешно развивается последние 20 лет. Поэтому вопрос, в первую очередь, не в том, боялись или нет, а в том, что иностранные и российские компании находились на нашем рынке в неравных правовых условиях. Это давало первым определённые преимущества и мешало развитию отечественных компаний.
Рекомендовать или нет
– Хотелось бы еще обсудить готовящийся законопроект о рекомендательных системах, который вы также инициировали. Во-первых, что подразумевается под рекомендательной системой/алгоритмом?
– Это программа, которая сама, автоматически, дает пользователю рекомендации, какой контент может быть ему интересен, учитывая его предпочтения и поведение на платформе, а также за ее пределами. В чем тут вопрос? Пользователь должен иметь возможность выбора – использовать такую систему или нет, включить ее или нет. Кроме того, он имеет право знать и понимать, по какому принципу рекомендательная система работает и какие его данные используют.
Вопрос правового регулирования подобных систем сейчас крайне актуален, и Россия не единственная страна, которая об этом задумалась. В США и Канаде также обратили внимание на рекомендательные системы, в Китае уже принятый закон вступает в силу с 1 марта. В ЕС похожее регулирование будет предложено в будущем законе о “цифровых рынках”, о котором я говорил ранее.
Зачастую сервисы не проверяют, что они рекламируют. Например, я периодически говорю про криптовалюты и блокчейн. Потом Facebook мне показывает рекламу какого-либо ICO, кликая на них, я понимаю, что проект представляет схему по мошенничеству. Некоторые пользователи жаловались на рекламу так называемых “закладок” и вакансии наркокурьеров. Вряд ли такие и им подобные случаи можно назвать пользовательским предпочтением.
– Есть же внутренние правила компании, которые запрещают ей рекламировать мошеннические сайты, тем более — наркотики.
– Но кто проверяет их или работу алгоритма, которую они используют для модерации? Почему они полагают, что такую рекламу возможно показывать?
– Видимо, тут уже вопрос к качеству модерации, они не справляются.
– Ну, а кто заставит их справляться? Видимо, для компании, которая получает за размещение рекламы огромные деньги, не так важно, кто эту рекламу размещает – мошенническая это организации или нет, главное, чтобы платила.
С модерацией контента у иностранных платформ в целом очень много проблем. Пользователи легко могут столкнуться как с дезинформацией по COVID, так и с откровенно опасной и противоправной информацией – например, рекламой наркотиков.
Инициатива по рекомендательным сервисам в целом как раз и направлена на ограничение распространения деструктивного и противоправного контента.
– Согласно законопроекту, я смогу отключить рекомендательный алгоритм, чтобы он, например, не учитывал мое пользовательское поведение при показе рекламы. Но не теряют ли в таком случае доход интернет-компании, которые строят свой бизнес именно на таргетированной рекламе?
– На мой взгляд, предоставление возможности пользователю отключить рекомендательный алгоритм существенно не повлияет на доходы интернет-компаний. Поскольку в случае с рекомендательными алгоритмами речь идет о контенте, который платформа сама автоматически выдает пользователям.
Таргетированная же реклама — это один из инструментов маркетинга, в котором используются методы и настройки поиска целевой аудитории для целей компании. Она настраивается на основе общедоступной информации из профилей пользователей, то есть, грубо говоря, маркетолог сам во время создания кампании выбирает различное сочетание параметров, метрик, что обеспечивает точную настройку. К тому же таргетинг был и до появления умной ленты.
Разрабатываемый законопроект, насколько я понимаю, касается именно того, что платформа автоматически показывает своим пользователям.
Кроме того, на сегодня есть много и других моделей для монетизации. Например, сейчас уже существуют и в будущем будут созданы отдельные цифровые миры, так называемые метавселенные, в которых, в частности, помимо рекламы будут встроены еще покупки виртуальных предметов.
– Не получится ли, что законопроект сподвигнет компании изменить модель монетизации и начать брать плату с пользователя?
– Маловероятно. Например, во “ВКонтакте” вы можете отключить рекомендательный алгоритм, но при этом с вас плату никто не взимает.
– Вы имеете в виду ленту новостей, которую я могу включить в хронологическом порядке?
– Да. И при этом вы отключите рекомендательный алгоритм.
– Насколько я знаю, выбор ленты в хронологическом порядке не означает, что меня перестали таргетировать.
– По сути, эта функция в том числе отключает рекомендательные алгоритмы: она приводит ленту в первоначальное состояние, до введения умной ленты. Опять же, вопрос в том, что ни я, ни вы не имеете четкого понимания того, как, по какому принципу и механизму работает рекомендательная система, какие данные о вас она использует.
– Так что должны сделать компании, те же соцсети? Ввести хронологическую ленту?
– Есть такое понятие как legal design. Это значит, что компании, в первую очередь, должны простым языком рассказать пользователю, что происходит, как работает рекомендательный алгоритм, что видит пользователь и как ему это изменить и при желании – отключить. Платформы никто не просит публиковать код, но важно разъяснить принцип работы сервиса. Мое мнение, что в законе это должно быть предусмотрено.
– А на кого, по вашему мнению, этот законопроект будет направлен в первую очередь? Соцсети?
– Этот вопрос сейчас обсуждается. Думаю, что в первую очередь социальные сети.
– Мессенджеры? Тот же Telegram запустил рекламную модель.
– Кто конкретно попадет под действие законопроекта – это вопрос к законодателям. Я со своей стороны, обозначил проблему, их задача – определить круг лиц.
Как “приземляются” иностранные ИТ-компании в России
Закон, подписанный президентом еще в июле прошлого года, обязывает зарубежные IT-компании с ежедневной аудиторией в РФ от 500 тыс. человек создать в России полноценные представительства (филиалы), зарегистрировать личный кабинет на сайте РКН и разместить на своем ресурсе электронную форму для обратной связи с российскими гражданами или организациями.
Кроме того, компании должны установить у себя на сайтах рекомендованный РКН счетчик посещаемости, а также ограничивать доступ к информации, которая нарушает российское законодательство.
В случае неисполнения требований закона РКН может применить к нарушителю одну или сразу несколько мер: информирование пользователей через поисковики о нарушении им закона, запрет на распространение рекламы этой компании, запрет на размещение рекламы на ресурсе этой компании, ограничение осуществления денежных переводов и приема платежей, запрет на поисковую выдачу, запрет на сбор и трансграничную передачу персональных данных, частичная или полная блокировка ресурса в рунете.
Согласно данным на сайте РКН, на текущий момент закон начали выполнять только шесть компаний из 13-ти, попавших в перечень регулятора: Apple, Likee и TikTok разместили личные кабинеты на сайте РКН и электронные формы для обращения пользователей, мессенджер Viber пока разместил только формы для обращений, а Spotify и Twitter – только открыли по личному кабинету.
При этом ни одна компания, согласно данным РКН, официально не “приземлилась”. Однако ранее в пресс-службе Likee “Интерфаксу” сообщили, что компания заканчивает процедуры, связанные с открытием офиса в России. А в пресс-службе Viber “Интерфаксу” заявили, что уже открыли представительство в РФ, но, по данным с сайта РКН, это пока не подтверждено.
Всего пока 13 компаний попали в соответствующий перечень регулятора: Google LLC, Apple Distribution International Ltd., Meta Platforms, Inc, а также Twitter, TikTok, Telegram, Zoom, Viber, Spotify, Likeme Pte. ltd (Likee), Discord, Pinterest, Twitch.
