Содержание
Фото: Jakub Porzycki/NurPhoto via Getty Images
Бум NFT не утихает с прошлого года, многомиллионные сделки в России и в мире только доказывают это. Поэтому не за горами вопрос регулирования: на прошлой неделе депутаты партии “Новые люди” внесли в Госдуму законопроект, которым предлагается ввести понятие “NFT-токены” в российское законодательство. “Интерфакс” разбирался, насколько предложенное законодательство отвечает на вызовы в этой сфере и каковы перспективы рынка NFT в России.
Непрекращающийся бум
Широкое признание NFT получили в начале 2021 года, когда в СМИ стали появляться сообщения об одной громкой сделке за другой. После того, как американский художник под псевдонимом Beeple продал свою цифровую работу “Каждый день: первые 5000 дней” на аукционе Christie’s за рекордные $69 млн и стал одним из трех самых дорогих художников мира из ныне живущих, об NFT узнали даже те, кто далек от технологий.
Что же такое NFT? Non-fungible tokens – дословно “не взаимозаменяемые токены”. То есть это уникальный цифровой сертификат на некий объект – он может быть как реальным, так и виртуальным. NFT особенно популярны в арт-мире, так как цифровые художники получили способ монетизировать свои работы, а коллекционеры цифровых произведений искусства – возможность “владеть” ими. Но многие именитые бренды также вступили в NFT-гонку, чтобы обращаться к более молодой аудитории: среди них, например, Gucci, Louis Vuitton, Prada и многие другие. Об успехе NFT говорят и показатели крупных аукционных домов. Так, например, Sotheby’s отчитался, что хайп на NFT помог получить организации рекордный объем продаж в 2021 году в размере $7,3 млрд (это на 46% выше, чем в 2020 году).
Несмотря на то, что 2021 год действительно можно назвать годом NFT, его рост после внезапного бума слегка замедлился в 2022-м. Резкое падение пришлось на февраль, оно прекратилось лишь к середине апреля. Однако, по данным Chainalysis, к 1 мая 2022 года коллекционеры потратили более 37 млрд долларов на NFT-маркетплейсах, вплотную приблизившись к показателю всего 2021 года – $40 млрд. Активный рост NFT-транзакций обычно связан с выходом новых коллекций. Например, пик по количеству транзакций в конце августа 2021 года совпал с выходом коллекции Mutant Ape Yacht Club, а второй всплеск – с запуском NFT-маркетплейса LooksRare в феврале 2022 года. После этого еженедельный объем транзакций стал падать, но вновь оживился в апреле, когда на рынке запустился проект метавселенной Bored Ape Yacht Club.
Несмотря на это, число активных покупателей и продавцов на рынке только растет. В первом квартале 2022 года число уникальных адресов достигло 950 тыс. по сравнению с 627 тыс. в четвертом квартале 2022 года, а к 1 мая приблизилось к 1,5 млн.
А что в России?
Не отстает в этом вопросе и Россия. В стране присутствуют как коллекционеры цифрового искусства, так и художники, предлагающие свои работы на международных маркетплейсах.
Самый известный (и успешный) российский представитель в этой сфере – каллиграфутурист Покрас Лампас. В октябре 2021 года он продал анонимному покупателю виртуальную утку за $55 000 (тогда – около 4 млн рублей). Сумма оказалась рекордной для художника: ранее он получал за картину в формате NFT максимально 2,5 млн рублей, пишет Forbes.
Художник создал ее в российской NFT-игре Waves Ducks, которая была запущена также россиянином – 23-летним Владимиром Журавлевым. Он вошел в список рейтинга “30 до 30” российского Forbes, а его проект, где пользователи могут зарабатывать на продаже NFT-уток, уже имеет оборот в $26 млн.
В июне прошлого года в Нижнем Новгороде прошла первая выставка-ярмарка цифрового искусства Disartive, где было представлено около 100 работ цифровых художников. За три дня ее работы было продано десять NFT-работ шести авторов на общую сумму 15 эфиров (Ethereum), то есть около $30 тыс. А победители премии РАСО, которые будут объявлены в середине лета, впервые получат вместо физически[ статуэток цифровые активы в формате NFT, выпущенные на российской блокчейн-платформе Waves Enterprise. NFT-награды станут первым проектом в рамках нового корпоративного сервиса по выпуску и обращению невзаимозаменяемых токенов, который планируется запустить в течение лета.
“Данным кейсом с РАСО мы хотим обратить внимание на этот рынок, обладающий огромным потенциалом (по нашим осторожно-оптимистичным прогнозам – не менее ста миллиардов рублей к 2030 году). В целом, я бы говорил о технологии и рынке NFT как о инфраструктурной составляющей метаверсов, следующем шаге к созданию цифровых миров”, – отметил Артем Калихов, гендиректор Waves Enterprise, в разговоре с “Интерфаксом”.
Михаэль Джерлис, глава крупнейшего в Восточной Европе майнинг-пула EMCD и коллекционер криптоискусства, говорит, что если считать по количеству художников, то NFT-рынок в России достаточно развит, причем российские художники продают свои работы, в основном, западным коллекционерам. “Однако количество и активность российских коллекционеров в разы уступает активности зарубежных коллекционеров”, – сказал он “Интерфаксу”.
Оборот растет как внутри России, так и вне России, люди используют его как инвестиционное средство или просто наслаждаются тем произведением, которое купили, отмечает в свою очередь председатель комиссии по правовому обеспечению цифровой экономики московского отделения Ассоциации юристов России Александр Журавлев. “Также распространение NFT получило в gem-fi: это компьютерные игры, где в качестве приза получают такие токены. Еще сейчас это актуально для метавселенных”, – заметил он “Интерфаксу”.
При этом благодаря тому, что большинство криптохудожников анонимны и их национальную принадлежность определить не так просто, ситуация на Украине не сильно повлияла на этот рынок, рассказывает Джерлис. “Некоторые коллекционеры не в курсе, что художники, которых они покупают, из России. Криптосообщество транснационально, никому не приходит в голову спрашивать о территориальной принадлежности друг друга. Если арт нравится или представляет интерес с точки зрения роста стоимости – его покупают”, – уверен он.
Нет и каких-либо проблем с загрузкой работ на NFT-площадки для россиян. Для этого, например, используется MetaMask, децентрализованный криптовалютный кошелек. “На территории России ограничений по работе с ним нет”, – указывает глава EMCD.
Неоднозначное регулирование
Но чем больше сделок и денег в этой сфере, тем больше внимания она привлекает со стороны государства. Так, 19 мая партия “Новые люди” сообщила, что внесла в Госдуму законопроект, который предлагает закрепить понятие “NFT-токены” в ГК. Предлагается “признавать NFT-токены как невзаимозаменяемый токен уникального цифрового актива (изображений, видео или другого цифрового контента или актива) в виде невзаимозаменяемых данных, хранящихся в системе распределенного реестра (системе блокчейн)”. По словам депутатов, это должно обезопасить сделки с NFT-токенами.
Сейчас в законодательстве есть закон о “краудфандинге”, где возможно создание NFT (утилитарные права) и их распространение, также есть положения ГК РФ о цифровых прав (ст. 128 и 141.1) и объектов интеллектуальной собственности, отмечает Александр Журавлев.
“Новый законопроект можно охарактеризовать как “замысел хороший, но реализация хромает”, – говорит он. – Закон призван обеспечить защиту при сделках с NFT. Например, чтобы черным по белому были описаны признаки, свойства и природа актива. Такие нормы нужны, чтобы защитить участников оборота, например, в суде. Для того, чтобы, когда начался какой-то суд, например, вас обманули при сделке – вы передали какой-то токен, а деньги вам не перечислили, или площадку взломали и хакеры все похитили. Если закон качественный, то при сделках с активом и в судах будет предсказуемость и определенность”.
Одна из проблем законопроекта, по словам Журавлева, заключается в том, что нельзя использовать неизвестные термины, иначе закон не совпадает с другими нормами, а значит, будет возникать правовая неопределенность. “Например, термин токен в российской законодательстве не присутствует, был использован термин “цифровое право”, которое олицетворяет любой криптоактив”, – говорит он. Также закон не регулирует уже распространенные сделки, где NFT может быть цифровой копией физического объекта.
Закрепление в законе понятия NFT как результата интеллектуальной деятельности мало что дает, продолжает в свою очередь Михаэль Джерлис. “Если говорить о сути явления, NFT – это скорее разновидность цифровых прав, а не результат интеллектуальной деятельности. Законопроект вызывает больше вопросов, чем ответов. Вряд ли российские суды смогут решить хоть один спор, связанный с NFT, например, если покупатель приобрел ворованное произведение. Как будут облагаться налогами операции с NFT, тоже пока не ясно”, – подчеркнул он.
По мнению Артема Калихова, регулирование NFT должно быть направлено на фиксацию перехода прав на токенизированный объект без дополнительной бумажной волокиты, путем применения технологии смарт-контрактов”.
При этом пока что покупка NFT как инвестиция – все еще высокорискованное занятие, предупреждают эксперты. “Цифровое искусство – это слишком рискованная инвестиция для того, чтобы стать альтернативой инвестициям традиционным. Даже культовые “криптопанки” подешевели в этом месяце на 15%, а “обезьяны” упали на 25%. В целом, рынок просел по объему продаж на 40%”, – говорит Джерлис.
Над ликвидностью такого вида токенов еще предстоит много работать, согласен Артем Калихов: “И это случится с приходом на этот рынок крупных игроков, обладающих большим количеством интеллектуальной собственности, которую можно токенизировать и работать с ней в цифровом мире”.
Источник: https://www.interfax.ru/digital/843347
